proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Журналы Атомная стратегия 2024 год
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[15/03/2019]     Газовые центрифуги для разделения изотопов. История создания в СССР. Часть 3.

Академик Кикоин – научный руководитель создания и промышленного освоения газоцентрифужной технологии

Г.М. Скорынин, к.т.н., ветеран атомной отрасли

(Продолжение.Часть 2 здесь)

Первым из сотрудников Лаборатории №2, кто непосредственно столкнулся с центрифугой,  был (тогда еще профессор) Исаак Константинович Кикоин, которого  научный руководитель работ по урановой проблеме Игорь Васильевич Курчатов выбрал одним из своих ближайших помощников.



Это случилось в апреле 1943 года в Уфе на авиамоторном заводе №26, куда Кикоин по заданию Курчатова прибыл для участия в испытаниях изготовленной центрифуги конструкции Фрица Ланге.

3.1. От микрограммового образца до операции «Уран»

Чтобы понять, откуда возникла потребность в разделении изотопов урана, и как родилась идея центрифуги Ланге, отмотаем ленту времени на несколько лет назад и сделаем экскурс в историю.

Обычно начало атомной эры связывают с открытием в Берлине Отто Ганом и Фрицем Штрассманом в конце 1938 года реакции деления ядер урана и теорией Лизы Мейтнер и ее племянника Отто Фриша, которые объяснили механизм этой реакции и доказали, что при каждом акте деления выделяется огромное количество энергии. Реже называют имена Фредерика Жолио, Ганса фон Халбана и Льва Коварского, которые в Париже экспериментально определили, что при каждом делении ядра урана высвобождается несколько нейтронов (по первоначальной оценке в среднем – 3,5), и 22 апреля 1939 года опубликовали в «Nature» статью с доказательством возможности осуществить цепную реакцию деления в уране. Незаслуженно редко вспоминают Нильса Бора, который на основе теоретических представлений об ядерных свойствах изотопов урана выдвинул гипотезу, что под действием тепловых нейтронов делится не распространенный изотоп U-238, а редко встречающийся изотоп U-235. Краткую заметку о роли U-235 Бор  отправляет в редакцию «Physical Review» уже 7 февраля 1939 года. В подробной статье Нильса Бора и Джона Уиллера «Механизм деления ядер», вышедшей в сентябре 1939 года, отмечен вклад в теорию профессора Якова Френкеля из Ленинграда, который «любезно прислал  рукописный экземпляр более подробной статьи о различных аспектах проблемы деления». Краткое резюме статьи Френкеля появилось в «Physical Review» 15 апреля, а сама статья опубликована в Журнале экспериментальной и теоретической физики летом 1939 года.

Для проверки теории Бора – Уиллера  в США Энрико Ферми и Джон Даннинг попросили Альфреда Нира из Миннесотского университета попытаться выделить в чистом виде изотопы U-235 и U-238. Для разделения изотопов Нир приспособил свой масс-спектрограф, на котором пару лет назад, еще до открытия Гана и Штрассмана, ему удалось впервые измерить в природном уране соотношение изотопов 235 и 238, составившее 1 к 138.Несколько микрограммов изотопов U-235 и U-238 в приборе Нира попали не на фотопластинку, а на специально подготовленную фольгу из платины. В четверг, 29 февраля 1940 года, две узкие платиновые полоски с едва заметными обесцвеченными пятнышками от осажденных изотопов были приклеены скотчем к листу бумаги и в пятницу отправлены заказным письмом в Нью-Йорк из ближайшего почтового отделения Миннеаполиса.

Уже утром в воскресенье Даннинг по телефону сообщил Ниру, что после бомбардировки мишеней нейтронами в циклотроне Колумбийского университета продукты деления были обнаружены только в образце с ураном- 235. Таким образом, теория Бора – Уиллера была подтверждена экспериментально. Теперь для практического освоения ядерной энергии оставалось только научиться выделять уран-235 в килограммовых количествах, т.е. в миллиарды раз больше, чем содержалось в образцах Альфреда Нира!

Первое известие об экспериментах Даннинга с ураном-235, пришло в СССР от сына академика Вернадского – Георгия, который в 1920 году эмигрировал из Крыма и преподавал в США историю в Йельском университете. Он прислал отцу вырезку из "Нью-Йорк Таймс" от 5 мая 1940 года со статьей научного обозревателя Уильяма Лоуренса под заголовком "Наука открыла громадный источник атомной энергии"/20/.Лоуренс утверждал, что "единственным шагом, который осталось сделать для решения проблемы нового источника энергии, является разработка методов извлечения урана-235". Вскоре по линии разведки пришло подтверждение из Японии, где одна из газет перепечатала статью Лоуренса.

Любопытно, что статья Лоуренса понравилась генералу Лесли Гровсу и в 1945 году он выбралавтора официальным историком Манхэттенского проекта. Лоуренс был единственным журналистом, кто присутствовал на первом испытательном взрыве «Тринити» 15 июля 1945 года, брал интервью у летчиков, сбросивших атомную бомбу над Хиросимой, сам был на борту самолета Б-29, осуществившего бомбардировку Нагасаки, присутствовал на атолле Бикини во время испытания 1 июля 1946 года. По воспоминаниям Лоуренса /21, с.122/ генерал Гровс перед первым испытанием в пустыне Аламогордо не был уверен в успехе. Если взрыва не произойдет, то напряженные усилия многотысячного коллектива ученых в течение пяти лет пошли бы насмарку и никакого сообщения в прессе не требовалось. На случай если бомба взорвется, то в зависимости от произведенного эффекта Лоуренс должен был заранее заготовить несколько вариантов пресс-релиза. Гровс допускал, что вместо взрыва может быть «пшик», сопровождаемый яркой вспышкой света и оглушительным  громом, слышным на тысячи километров, но без человеческих жертв и разрушений. В другом варианте мощный взрыв, который будет слышен и виден на большой площади и приведет к значительному материальному ущербу и человеческим жертвам. Наконец, взрыв может быть такой силы, что в 30 км от эпицентра погибнут все участники испытаний, включая самого журналиста. Для этого варианта Лоуренс придумал жуткую историю о гибели многих ведущих ученых страны, которых,якобы,доктор Оппенгеймер пригласил провести уик-энд на своем ранчо в Нью-Мексико, вблизи от которого случайно взорвались несколько больших складов с новым мощным взрывчатым веществом, не указывая, однако, что это за вещество.

Статья Лоуренса произвела на Вернадского очень сильное впечатление. Первый вопрос, который пришел ему в голову, был о том, хватит ли у Советского Союза урановой руды и как извлекать из нее уран-235. После его записки 25 июня 1940 года Академия наук образовала "тройку" (В.И. Вернадский, А.Е. Ферсман и В.Г. Хлопин) для разработки мероприятий по возможности использования урана-235, как источника внутриатомной энергии. 12 июля «тройка» подготовила записку «О техническом использовании внутриатомной энергии» на имя заместителя Председателя Совнаркома Николая Булганина, курирующего химическую и металлургическую промышленность СССР/12, т.1, ч.1, с.121/. Академики обратили его внимание на огромное количество энергии, которое освобождается при делении урана-235, и необходимость предпринять шаги, "которые обеспечили бы Советскому Союзу возможность не отстать в разрешении этой важнейшей задачи от зарубежных стран". Это была первая попытка ученых информировать Правительство о новом источнике энергии. Среди первоочередных мер в записке предложено срочно приступить к разработке методов разделения изотопов урана и конструированию соответствующих установок.

Масштабы исследований в области ядерной физики, начатые в СССР еще в 1920-е годы, были скромней, чем в Великобритании, Германии, Франции и США. Тем не менее, советские ученые имели признанные в мире достижения, хорошо представляли передний крайнауки о процессах в ядрах атомов. В СССР перед войной было проведено пять представительных конференций по атомному ядру, в которых участвовали многие советские и зарубежные ученые с мировым именем. Плеяда молодых ученых, вышедших из школы «папы Иоффе», составила кадровый костяк в реализации будущего Атомного проекта СССР. Среди них И.В.Курчатов, А.И.Алиханов, Л.А.Арцимович, Я.Б.Зельдович, И.К.Кикоин, Ю.Б.Харитон и многие другие.

В отличие от ядерной физики предвоенные исследования в области разделения изотопов находились в зачаточном состоянии. Гипотеза В.И.Вернадского о том, что живые организмы состоят из чистых изотопов, оказалась ошибочной /22/. Определение атомного веса калия, извлеченного М.А.Пасвик-Хлопиной из гороха, показало, что он не отличается от калия, содержащегося в земной коре /23/. Надежда академика на то, что изотопы можно будет «выращивать на полях», оказалась призрачной. Профессор физики из МГУ К.П.Яковлев в 1930 году провел эксперимент по разделению изотопов неона электромагнитным методом. Однако, он не смог доказать факт разделения изотопов из-за отсутствия у него достаточно чувствительных измерительных приборов/24/. Опыт по разделению изотопов водорода путем диффузии газа через раскаленную пластинку из палладия, проведенный в 1934 году В.И.Черняевым в лаборатории С.Э.Фриша в Государственном оптическом институте Ленинграда, показал небольшое изменение изотопного состава, но совершенно не подходил для получения сколько-нибудь значимых количеств изотопов /25/.

Первым в СССР успеха в разделении изотопов добился профессор Института физической химии (ИФХ) АН УССР А.И.Бродский, который в 1934 году на лабораторной установке методом электролиза получил первую порцию тяжелой воды, обогащенной дейтерием до 6,3%. Затем на городской электростанции Днепропетровска им было организовано опытное производство тяжелой воды с обогащением до 95 % в граммовых количествах /26/. В конце 1930-х годов удалось освоить разделение изотопов кислорода. Днепропетровская тяжелая вода позволила начать в СССР первые исследования по применению дейтерия и тяжелого кислорода в качестве изотопных меток. Позднее тяжелая вода стала применяться в атомной энергетике как замедлитель нейтронов в ядерных реакторах, работающих на природном уране.

По инициативе академиков Вернадского и Хлопина 30 июля 1940 года Президиум АН СССР организовал комиссию по проблемам урана/12, т.1, ч.1, с.127/.Эта комиссия под председательством Хлопина была образована в дополнение к двум уже действующим Комиссиям: по изотопии (председатель – В.И.Вернадский) и по атомному ядру (председатель – академик С.И.Вавилов).В состав новой комиссии вошли физики, химики и геологи. Физики наконец-то осознали важность проблемы разделения изотопов, однако ревностно восприняли «урановую активность» Вернадского, порой обвиняя его в дилетантизме. Из 20 ученых, предложенных «тройкой», в состав Комиссии Президиум АН включил только 14. Лишь в сентябре по требованию Хлопина в Комиссию был дополнительно введен Бродский. Некоторые из маститых физиков относились к возможности практического освоения атомной энергии с изрядной долей скепсиса. Так по мнению академика Иоффе, затраты на разделение изотопов урана могут не окупиться энергией, полученной от ядерной реакции деления. Поэтому он был сторонником исследований реакции деления в природном уране, окруженном тяжелой водой.

Большой заслугой комиссии Хлопина была централизация под эгидой АН СССР всех исследований по урану, которые до того момента проводились без общей координации. После многочисленных дискуссий и жарких споров был принят «План научно-исследовательских и геолого-разведывательных работ организаций АН СССР и других ведомств по проблеме урана на 1940—1941 гг.», который председатель комиссии Хлопин подписал 15 октября 1940 года/12, т.1, ч.1, с.188/.

План охватывал весь комплекс исследований от изучения механизма цепной реакции деления до разведки урановых руд в различных районах СССР. В разделе «Разработка методов разделения изотопов урана» планировалась разработка метода термодиффузии в Ленинграде в Радиевом институте, в Москве в Биогеохимической лаборатории и в Днепропетровске в ИФХ. Для анализа изотопов планировалось создание масс-спектрографа типа прибора Бейнбриджа. В Радиевом институте была также намечена работа по конструированию линейного ускорителя для разделения изотопов. В пункте Плана о разработке источника ионов урана для разделения изотопов в циклотроне среди исполнителей назван Фриц Ланге - работавший в Харькове начальником Лаборатории ударных напряжений (ЛУН). Ланге эмигрировал из Германии в СССР в 1935 году, в Харькове женился и в 1937 году получил Советское гражданство. Примечательно, что в первый План не были включены исследования ни по диффузионному, ни по центрифужному методам, которые были описаны в литературе, а впоследствии стали доминирующими.

Биографию Ланге можно найти в электронной библиотеке «История Росатома» по адресу http://www.biblioatom.ru/founders/lange_fritz/. Во избежание распространения фейков, следует обратить внимание, что на указанной странице вместо Ланге размещена фотография его коллеги, с которым он еще в Германии для экспериментов с электричеством «ловил молнии» в Швейцарских Альпах. Перефразируя Козьму  Пруткова, можно сказать: «Если под фото Арно Браша прочтешь надпись: Фриц Ланге, — не верь глазам своим!».

По предложению Комиссии сотрудники ЛУН в 1940 году активно включились в изучение проблемы урана. Доктор Ланге и его сотрудники - новоиспеченные кандидаты наук В.С.Шпинель и В.А.Маслов, в период с августа 1940 года по февраль 1941 года«сгенерировали целый пучок» идей и предложений о разделении изотопов урана /12, т.1, ч.1, с.132,136,167,193,232,234/:

- записка Маслова «О мерах, необходимых для организации работ по проблеме урана», в которой впервые предложено для разделения изотопов урана начать разработку центрифужного метода;
- записка научного руководителя ЛУН Ланге «Разделение изотопов урана» секретарю Президиума АН СССР П.А.Светлову.- техническое предложение «Разделение изотопов урана путем использования кориолисова ускорения»;
- заявки на изобретения «Об использовании урана в качестве взрывчатого и отравляющего вещества», «Способ приготовления урановой смеси, обогащенной ураном с массовым числом 235. Многокамерная центрифуга», «Термоциркуляционная центрифуга»;
- письмо Маслова Наркому обороны СССР о необходимости организации работ по использованию атомной энергии в военных целях.

На поданные изобретения профессор А.А.Жуховицкий из НИХИ НКО СССР и академик В.Г.Хлопин дали отрицательные заключения /12, т.1, ч.1, с.220, 228/.Особая критика касалась первой заявки на конструкцию атомной бомбы, которую эксперты посчитали нереальной, несерьезной и даже фантастической. Идею центрифуги эксперты признали осуществимой и заслуживающей внимания. Авторские свидетельства по заявкам были выданы только в конце 1946 года после взрыва американских атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки.

Война, начавшаяся 22 июня 1941 года, нарушила все планы. С осени 1941 года стали поступать разведданные о работах по урану, проводимых в Англии и США. Первое распоряжение на правительственном уровне «Об организации работ по урану» Председатель Государственного комитета обороны (ГКО) И.В. Сталин подписал 28 сентября 1942 года. Распоряжение предписывало организовать в Москве при Академии наук специальную лабораторию (будущую Лабораторию №2),и под руководством профессора Ланге к 20 октября разработать технический проект лабораторной центрифуги для выделения урана-235, а к 1 января 1943 года изготовить центрифугу на казанском заводе «Серп и молот» /12, т.1, ч.1, с.269/.

Один из руководителей разведки генерал П.А.Судоплатов вспоминает, что при обсуждении возможности создания советского атомного оружия «Сталин был так заворожен мощным разрушительным потенциалом атомной бомбы, что в конце октября 1942 года предложил дать кодовое название плану контрнаступления Красной армии под Сталинградом ― операция «Уран» /27, с.288/.

3.2. Центрифуга Фрица Ланге – «первый блин комом»

В суматохе военного времени все сроки Распоряжения ГКО были сорваны. Изготовление центрифуги с Казанского завода «Серп и молот» было перенесено намоторный завод  № 26 в Уфе, где Ланге находился в эвакуации вместе с АН УССР. После начала войны В.С.Шпинель был эвакуирован в составе УФТИ в Казахстан, где до 1944 года участвовал в работах в области цветной металлургии, а В.А.Маслов в боевых действиях на Кавказе получил ранение и умер в госпитале в декабре 1942 года. Без соавторов изобретения Ланге в Уфе оказался в трудном положении. До этого момента он проводил исследования только в области высоковольтной импульсной техники и не имел опыта проектирования механических установок, подобных центрифуге. Конструкция центрифуги у Ланге получилась крайне неудачной.

Разработку чертежей Ланге закончил лишь в середине декабря1942 года. Сроки выполнения задания несколько раз отодвигались, и центрифуга была изготовлена только во второй половине апреля1943 года. Испытания начались 27 апреляпрямо в ремонтном цехе 16А, где изготовлялась центрифуга. В испытаниях участвовал профессор И.К. Кикоин, которому И.В. Курчатов поручил заняться разделением изотопов. От центрифуги Ланге Курчатов ожидал проверки теории центрифугирования и наработки небольшой порции U-235, которая была необходима для уточнения ядерных свойств изотопов и расчетов критической массы. Забегая вперед, отметим, что первые в СССР 15 микрограммов U-235 удалось получить только в 1946 году на лабораторной установке с 60-тонным электромагнитом, созданной под руководством Л.А. Арцимовича в Лаборатории № 2/12, т.2, кн.1, с.137/.

В отчете о командировке от17.05.1943 Кикоин привел описание центрифуги Ланге/12,т.2,кн.1, с.341/. Ее ротор представлял цилиндр, изготовленный из стали толщиной 5 мм, с внутренним диаметром 320 мм, длиной 400 мм. Горизонтальный ротор крепился на полом валу,который вращался на двух шариковых подшипниках диаметром 50 мм. Ротор вращался в воздухе асинхронным электромотором мощностью 7,5 кВт. Внутрь вала, через сложную систему вакуумных уплотнений вводились три тонкие трубки для подачи разделяемой смеси и отбора проб легкой и тяжелой фракции.

В конструкции центрифуги Ланге изменил способ термического возбуждения циркуляции, заявленный в своем изобретении. Вместо создания разности температур между стенкой ротора и его осью, вдоль которой должен проходить нагретый стержень (или проволока), в центрифуге Ланге циркуляция создавалась с помощью градиента температуры вдоль образующей цилиндра ротора. Такой способ умножения первичного эффекта разделения Ланге мог узнать из обстоятельной статьи Х.Мартина и В.Куна, напечатанной осенью 1941 года в немецком журнале физической химии/28/. А вот с какой целью Ланге расположил ось центрифуги горизонтально (на рисунке в заявке она показана вертикальной) остается неизвестным. Можно предположить, что это сделано для удобства создания перепада температуры вдоль стенки ротора. Под вращающимся в воздухе ротором Ланге разместил водяную ванну, имеющую форму полуцилиндра и разделенную перегородками на 8 камер. В первой камере поддерживалась температура0°С, в восьмой камере вода нагревалась электрическим подогревателем. Воздушный зазор между водой и вращающимся ротором около 5 мм обеспечивал требуемую разность температур в (5-6)°С на его поверхности.

При первом же испытании, когда ротор за 20-25 минут разогнался до 11500 оборотов в минуту, подшипник на одном из концов вала сгорел от вибраций. Оказалось, что балансировка была проведена только в статическом режиме. Переделка системы смазки подшипников, изменение их числа и диаметра (на одном конце вал был посажен на два подшипника, а на другом — на четыре, два из которых — диаметром 30 мм) к успеху не привели. При втором испытании после 30-40 минут вращения на максимальных оборотах подшипники (все на том же самом конце, покоящемся на двух подшипниках) все-таки сгорели. И только после балансировки ротора подшипники сохранились после 3 часов работы при максимальных оборотах.

17 июля 1943 года Ланге вместе с деталями центрифуги прибыл в Свердловск, где через два месяца были продолжены испытания в лаборатории Кикоина в Физико-техническом институте Уральского филиала АН СССР. Из-за  отсутствия шестифтористого урана испытания начались на модельных смесях «воздух — водород», «воздух—углекислота» и «бензол-пентан». Эффект разделения был обнаружен, но существенно отличался от теоретически ожидаемого. Непродуманность конструкции не позволяла даже приблизительно определить ее производительность. Из центрифуги отбирались лишь порции газа для анализа. Когда в 1944 году в московском НИИ-42 был впервые синтезирован UF6, в центрифугу ввели этот агрессивный рабочий газ, но из-за недостаточной чистоты установки это привело к нежелательным химическим реакциям и такие попытки больше не предпринимались.

В 1943 году И.К.Кикоин был избран членом-корреспондентом АН СССР. К работе Ланге у него возник ряд претензий из-за легкомысленного отношения к конструкции центрифуги и нестабильных результатов проведенных опытов. Недовольство Кикоина вызвало и то, что Ланге загрузил приданного ему в помощники Д.Л.Симоненко разработкой диковинного метода анализа обогащенного воздуха, отбираемого из центрифуги. В общем, отношения у них не сложились!

В мае 1945 года согласно Постановлению ГКО лаборатория Кикоина со всем оборудованием была переведена из Свердловска в Москву в Лабораторию N°2. Ланге был оформлен старшим научным сотрудником Лаборатории №2 с окладом 1700 рублей, но вместе со своим сотрудником В.М.Кельманом остался в Свердловске в распоряжении Уральского филиала АН СССР/12, т.1, ч.2, с.352/.

В сентябре 1945 года Кикоин, на заседании Техсовета Специального комитета в докладе «О разделении изотопов урана», огласил краткие итоги испытаний центрифуги Ланге и объяснил, что «ввиду сложности и капризности этого метода, и, главным образом, ввиду малой производительности, которой можно ожидать от такой установки, мы решили отказаться от промышленного осуществления такой машины». Кикоин заявил, что главное внимание следует сосредоточить на диффузионном методе разделения изотопов урана, который и был принят к промышленному проектированию/12, т.1, ч.2, с.367/.

3.3. Фриц Ланге продолжает разработку центрифуг

История умалчивает, как «кинутый» Кикоиным на Урале Фриц Ланге попал в поле зрения главного чекиста Свердловской области. Генерал-лейтенант Т.М.Борщев счел нужным немедленно информировать своего всесильного шефа о полезности привлечения Ланге к работам по урановой проблеме. В докладной записке на имя Лаврентия Берия от 20.10.1945 Борщев сослался на копию положительного отзыва академиков А.А.Богомольца, А.И.Бродского и А.И.Лейпунского, подготовленного по запросу ГКО СССР перед принятием Распоряжения от 28 сентября 1942 года, и выписку из этого Распоряжения за подписью Сталина/12,т.1,ч.2,с.352/.
Далее события развивались стремительно. По резолюции Берия от 22.10.1945 на записке Борщева: «профессора Ланге доставить в Москву. Обеспечить всем необходимым» Ланге срочно прибыл в Москву и уже 5 ноября 1945 года выступал перед Техническим советом с докладом «О разделении изотопов методом центрифугирования»/12,т.2,кн.4,с.33/. Ланге доложил основные результаты опытов по разделению газов, проведенных в лаборатории Кикоина с участием его брата А.К.Кикоина и Д.Л.Симоненко. В то время работы над центрифугами в Сухуми еще не начались, и Техсовет принял решение о целесообразности продолжения работ Ланге по разделению изотопов методом центрифугирования.

Присутствующий на заседании Техсовета И.К.Кикоин не выразил готовности снова взять Ланге «под свое крыло» в Лабораторию №2 и вскоре Заместитель Председателя СНК Л.П. Берия 17 декабря 1945 года подписал Постановление № 3110-934сс «Об организации специальной Лаборатории № 4 ПГУ при СНК СССР»/12,т.2,кн.2,с.80/.  На Лабораторию №4 в Москве под руководством профессора Ланге возлагались задачи по разработке процесса разделения изотопов урана методом циркуляционного центрифугирования, способов его контроля и созданию конструкции центрифуги с наибольшей производительностью.

Хозяйственное обслуживание Лаборатории №4возлагалось на НИИ-9 ПГУ при СНК СССР (сейчас ВНИИНМ им. А.А.Бочвара). Для комплектования штатов вновь созданной лаборатории по просьбе Ланге из Харьковского ФТИ откомандировывались на постоянную работу физик-теоретик А.С.Компанеец, научные сотрудники И.Е.Нахутин, Б.Ф.Петров, Л.Н.Пивовар и В.С.Шпинель. Оборудование опытной установки из Уральского филиала АН СССР подлежало демонтажу и отгрузке в НИИ-9 в 10-дневный срок. Одновременно с этим было предусмотрено конструирование, изготовление и испытание на Гидрогенизационном заводе Наркомпищепрома СССР более производительной центрифуги с окружной скоростью до 250 м/с (вместо 200 м/с).
Новая центрифуга была смонтирована в Лаборатории №4 в начале 1946 года. Однако первое испытание на гексафториде урана было проведено только в октябре 1947 года. Отрицательный результат опыта Ланге объяснил тем, что машина не обеспечивает нужной герметичности. После этого неудачного опыта Ланге стал заявлять, что существующая машина вообще не предназначена для разделения основного продукта, хотя он об этом ранее никогда не говорил. Более того, проведение опытов на центрифуге с гексафторидом урана предусматривалось планами лаборатории на 1946 и 1947 годы.

Летом 1947 года Ланге представил расчет и обоснование двух новых центрифуг: барабанного типа с окружной скоростью 400 м/с (ТБ-400) и дискового типа с окружной скоростью 700 м/с (ТД-700). Испытания машин ТБ-400 и ТД-700 (с измерением коэффициента обогащения, производительности, проверкой самокаскадирования, выяснением ресурса машин) было включено в план специальных НИОКР на 1948 год, утвержденный Сталиным. Изготовление четырех машин ТБ-400 и двух машин ТД-700 распоряжением Правительства от 13.01.1948 № 366-рс было поручено Центральному институту авиационного моторостроения (ЦИАМ) в Москве и Ленинградскому металлическому заводу им. И.В. Сталина/12,т.2,кн.3,с.394/.

В марте 1948 года обнаружилось, что из-за ошибки в расчетах, выполненных А.С.Компанейцем, производительность машин ТД-700 была завышена более чем в 10 раз. Оказалось, что для выпуска 1 кг продукта в месяц необходимо 1200-1650 машин ТД-700, а не 102, как оценивалось первоначально. 16 августа 1948 года Научно-технический совет (НТС) ПГУ решил изготовление машин ТД-700 приостановить/12,т.2,кн.4,с.525/.

По решению ПГУ Лабораторию № 4 включили в состав НИИ-9, чтобы освободить доктора Ланге от административно-хозяйственных обязанностей. Научному руководителю лаборатории решили создать условия для возможности сосредоточить все внимание и время на расчетно-теоретических и экспериментально-технологических работах, необходимых для быстрейшей отработки машин ТБ-400 и решения вопроса о пригодности и целесообразности метода циркуляционного центрифугирования для разделения тяжелых изотопов.

28 декабря 1948 уполномоченный СМ СССР при НИИ-9 В.В. Иванов написал на имя Берия докладную записку о состоянии работ по центрифугам в лаборатории № 4/12,т.2,кн.4,с.576/. В «телеге» на 10 листах он перечислил все «грехи» профессора и сделал вывод, что Ланге за три года не решил ни одной задачи по разделению изотопов урана методом центрифугирования. По мнению Иванова, Ланге показал себя неспособным администратором и руководителем, не умеющим организовать ни своего труда, ни труда коллектива. В записке отмечено, что лаборатория имеет штат в 46 человек, и за три года «работы» на нее истрачено около 6 миллионов рублей.

По резолюции Берия, которую он наложил на докладной записке 16 февраля 1949 года, комиссия ПГУ обследовала состояние работ в лаборатории № 4 НИИ-9. Заключение комиссии ПГУ и сообщение профессора Ланге были заслушаны на НТС 4 апреля 1949 года. Заседание НТС установило, что исследовательские и экспериментальные работы по разделению изотопов методом циркуляционного центрифугирования в Лаборатории № 4 НИИ-9 в течение 1948 года практически вперед не продвинулись и каких-либо результатов не дали. Образцы центрифуг, изготовленные ЦИАМом по техническим условиям профессора Ланге, из-за вибраций имеют очень короткий ресурс нормальной работы, порядка 3-5 часов, и поэтому до настоящего времени лабораторией № 4 не были приняты. НТС предписал НИИ-9 принять изготовленные образцы и постановил, что вопрос о дальнейшем использовании лаборатории № 4 и профессора Ланге будет решен после окончания экспериментальных работ на изготовленных центрифугах и оценки экономических показателей этого метода разделения.

3.4. Комиссия выносит вердикт центрифуге Ланге и извлекает уроки

Специальный комитет при СМ СССР на заседании 4 февраля 1950 года наметил в ближайшее время заслушать отчет доктора Ланге о разработке метода центрифугирования в НИИ-9 и рассмотреть предложения НТС и ПГУ о целесообразности дальнейшей работы по этому методу. Одновременно решалась судьба  высокочастотного метода разделения изотопов урана, который разрабатывался в ЛФТИ под руководством академика Иоффе. Испытания центрифуги Ланге ПГУ поручило провести в Лаборатории №2, которая с 1949 года стала называться Лабораторией измерительных приборов АН СССР (ЛИПАН).

Для  испытаний опытных образцов центрифуги ТБ-400, разработанной Ланге и изготовленной Ленинградским металлическим заводом, в августе 1951 года в ЛИПАН была создана комиссия из сотрудников Отдела приборов теплового контроля (ОПТК), руководимого Кикоиным. В состав комиссии вошли заместитель начальника ОПТК М.Д.Миллионщиков, начальники секторов Е.М.Каменев, Я.А. Смородинский и молодой сотрудник ОПТК А.А.Алехин.

Комиссия установила сложность конструкции и эксплуатации, низкую надежность и высокое энергопотребление центрифуги ТБ-400, в несколько раз превышающее потребление энергии при газодиффузионном методе. Вердикт комиссии был однозначным: центрифуга Ланге перспектив не имеет и ее разработку следует прекратить.

О размерах ротора центрифуги ТБ-400 можно судить из воспоминаний Д.Л.Симоненко и П.Е.Суэтина /29,30/. Симоненко якобы про первую центрифугу Ланге 1943 года говорит, что ее ротор представлял стальной цилиндр диаметром 250 мм, длиной 600 мм и толщиной стенок 5 мм. Поскольку эти цифры не совпадают с размерами, указанными выше в отчете Кикоина 1943 года, то можно предположить, что они относятся не к первой, а к последней центрифуге Ланге, которую Симоненко тоже видел в 1951 году. Это подтверждает рассказ Суэтина, поступившего в аспирантуру ЛИПАН в ноябре 1952 года, который видел (и даже разбирал) валявшуюся в коридоре центрифугу длиной около метра и диаметром ротора около 30 см.

Естественно, пытливый ум ученых после изучения примитивнойконструкции центрифуги Ланге начал искать способы устранения ее недостатков. Как снизить потребление энергии и, главное, как осуществлять передачу газа из одной центрифуги  в другую в промышленном каскаде?

В это время детище Кикоина и руководимого им коллектива - газодиффузионный каскад на Уральском заводе Д-1 в 1951 году стал выдавать продукт требуемой кондиции. Проблемы с коррозией гексафторида урана были решены, но энергоемкость газодиффузионного оборудования оставалась чрезмерной.

И.К.Кикоин, М.Д.Миллионщиков и С.Л.Соболев входили в состав секции НТС ПГУ по молекулярным методам разделения изотопов урана, на которой неоднократно рассматривалось состояние работ по центрифуге Штеенбека /12,т.2,кн.5,с.161/. Они, конечно, были в курсе, что легкий ротор, вращающийся на одной опоре как волчок, потребляет минимальное количество электроэнергии. При одном из первых обсуждений способа отбора продуктов из вращающегося ротора с сотрудниками ОПТК, в августе 1951 года Кикоин высказал предположение, чтовывод газа можно осуществлять с помощью неподвижных дисковых отборников. Это была бы дополнительная функция неподвижной шайбы, которая, как случайно обнаружили сотрудники Штеенбека в Сухуми, создавала механическую циркуляцию и улучшала эффективность разделения. Миллионщиков, поздравивший тогда Штеенбека с открытием нового эффекта, наверняка обсуждал этот феномен со своим шефом /5,с.180/.

3.5. Теоретические исследования центрифужного метода в ЛИПАН

Теоретические оценки различных методов разделения изотопов урана были выполнены в марте 1943 года по поручению Курчатова, сразу же после его назначения начальником Лаборатории №2. Зельдович, приглашенный по совместительству консультантом Лаборатории №2, оценил производительность термодиффузионного, диффузионного и центробежного методов разделения изотопов. Кикоин с участием Алиханова подготовил отчет о диффузионном аппарате Саймона, сведения о котором в Англии добыла наша разведка. Кроме того, в распоряжении Курчатова был отчет Компанейца «Разделение изотопов методом термоцентрифугирования», который, предположительно, готовился в 1941 году совместно с Ланге перед эвакуацией из Харькова.

Оценки для общей длины роторов центрифуг, необходимой для получения 1 килограмма урана-235 в сутки, в двух источниках сильно отличались. По оценке Зельдовича – 2000 км, по Компанейцу – в 18 раз меньше. (Напомним, что через 10 лет Циппе дал оценку – 20 км). Кикоин и Алиханов помогли Курчатову пробраться через дебри математических выкладок теоретиков и объяснили расхождение различием исходных данных: скоростью вращения, температурой и атомной массой рабочего газа. О результатах оценок производительности различных методов разделения изотопов урана Курчатов сообщил в записке Наркому химической промышленности М.Г.Первухину, который до создания Специального комитета в 1945 году курировал атомный проект /12,т.1,ч.2,с.534/.

Следует отметить, что первую теоретическую оценку производительности центрифуг дал будущий научный руководитель и главный конструктор советской атомной бомбы Ю.Б.Харитон в 1937 году еще до открытия реакции деления урана. Возможно, толчком к этой работе послужила публикация в сентябре 1936 года в журнале Physical Review, в которой Джесси Бимс и Фред Хейнсиз университета Вирджиния впервые сообщили о разделении в центрифуге изотопов хлора. В статье Харитона /31/рассмотрена возможность применения центрифуг для разделения воздуха на азот и кислород и сделан вывод о неэффективности их применения для разделения легких газов в промышленном масштабе.

Известны две математические статьи академика С.Л.Соболева, опубликованные в 1954 и 1960 году/32,33/. Первая статья с абстрактным названием «Об одной новой задаче математической физики» была представлена на заседании московского математического общества 2 октября 1951 года, т.е. во время начала обсуждения центрифужного метода в ОПТК. Но ни по названию, ни по содержанию догадаться об объекте исследования невозможно. Почти как в известном анекдоте про Шерлока Хомса: «…только математики дают абсолютно точные, но совершенно бесполезные ответы!».О пользе этой статьи можно судить только по тому, что на нее есть ссылка во второй статье1960 года «О движении симметричного волчка с полостью, наполненной жидкостью». Волчок, наполненный сжимаемой жидкостью – это же газовая центрифуга! В примечании автор сообщает, что данная работа была закончена в 1943 году, но не была своевременно опубликована.Вероятно, публикуя статью в 1960 году, когда уже испытывался опытный завод газовых центрифуг, Соболев хотел подчеркнуть, что исследованием устойчивости волчка в 1943 году он предвосхитил конструкцию современной газовой центрифуги.

Центрифужная тематика исследований Соболева впервые отражена в утвержденном СМ СССР Плане НИОКР на 1952-1953 годы, где он назван научным руководителем темы «Устойчивость и регулирование каскадов диффузионных и центробежных машин» /12, т.2, кн.5, с.,450/. Автору этих строк довелось в 1970-е годы ознакомиться с итоговым отчетом Соболева по данной теме. Признаюсь, что, несмотря на солидную математическую подготовку, которую получают выпускники физтеха УПИ, мне не удалось в полном объеме разобраться в хитросплетении сложных формул на ста листах отчета Соболева. Опытный математик Иван Михайлович Михайлов, работавший с Соболевым в ЦЗЛ УЭХК в 1950-е годы, вспомнил мнение самого академика об этой работе: «Я вложил в нее все, что знал!».

К важным достижением Соболева относится также решение задачи об идеальном каскаде диффузионных ступенейс коррозионными потерями, которое ему удалось выразить через гиперболические функции. Эта задача возникла в тот период, когда из-за больших коррозионных потерь диффузионный завод не мог производить обогащенный уран требуемой кондиции. Однако, полученное решение применимо и к каскадам газовых центрифуг. Перу Соболева (в соавторстве с А.И.Китовым и  А.А.Ляпуновым) принадлежит первая позитивная статья о кибернетике «Основные черты кибернетики», опубликованная в журнале «Вопросы философии» № 4, в августе 1955. Во времена, когда кибернетика считалась буржуазной лженаукой, а генетика – продажной девкой империализма, нужно было обладать гражданским мужеством для такой публикации. Соболев был одним из инициаторов применения ЭВМ и вычислительной техники для расчетов разделительных каскадов в ОПТК и УЭХК.

Поездка в Сухуми в декабре 1951 года Миллионщикова, Смородинского и Каменева в составе комиссии по рассмотрению результатов разработки центрифуги Штеенбека придала новый импульс исследованиям в ОПТК. Профессор Смородинский, читавший по совместительству в МФТИ лекции по теории разделения изотопов, предложил студенту-отличнику Александру Сазыкинувыполнить под его руководством дипломную работу по теории разделения изотопов в газовой центрифуге. После успешной защиты перед Государственной экзаменационной комиссией, председателем которой был Миллионщиков, Сазыкинв 1952 году был принят на работу в ОПТК. Вскоре молодого теоретика Кикоин включил в свою «дружину», с которой часто ездил в командировки на объекты своего научного руководства /34/.

Отчет Штеенбека «Самокаскадирующая центрифуга», поступивший в ЛИПАН в начале 1953 года, был тщательно изучен сотрудниками ОПТК. Смородинский в марте подготовил отзыв, в котором подтвердил высокий теоретический уровень работы, отметил, что отчет носит характер учебника, имеет высокую научную ценность, представляет собой хорошее теоретическое введение в конструирование центрифуг и должен быть рекомендован разработчикам разделительной техники /8,с.135/.

3.6.  Первая центрифуга Евгения Каменева

Главным инициатором экспериментальных исследований центрифужного метода в ОПТК стал Е. М.Каменев. Он в 1934 году окончил Ленинградский индустриальный институт (ЛИИ) по специальности инженер-исследователь и продолжил обучение в аспирантуре на выпускающей кафедре радиофизики/35,с.207/.

Однако до защиты диссертации дело не дошло – он понял, что рожден летать! По вечерам и выходным дням, откликнувшись на комсомольский призыв, он занимался в школе планеристов и летчиков при Центральном клубе ОСОАВИАХИМ Ленинграда, окончив ее в1936 году. Е.М.Каменев был одним из организаторов Аэроклуба и Летной школы при ЛИИ, возглавил подготовку авиа-радиотехников, и лично участвовал в студенческом перелете на трех самолетах по маршруту Ленинград — Москва —Ленинград. За лётные заслуги Каменева правление Аэроклуба в сентябре 1937 года ходатайствовало о представлении его к правительственной награде. В связи с этим заведующий кафедрой радиофизики  профессор Н.Н.Циклинский (1884 - 1938) подготовил характеристику, в которой перечислил  полезные результаты пятилетней работы Каменева на кафедре, где тот начал трудовую деятельность в 1932 году, будучи студентом. В характеристике отмечен яркий талант молодого исследователя, свидетельствующий о формировании будущего деятеля науки и техники. В 1939 году, еще до получения в 1940 году ордена «Знак Почета»,радио-физик Е.М. Каменев был командирован в распоряжение Красной Армии на Карельский перешеек, где налаживал работу установок УВЧ для лечения бойцов, раненых в боевых действиях в Зимней войне с Финляндией.

В июле 1941 года, несмотря на бронь, он ушел в армию, где до конца войны служил в роте связи, обеспечивая в авиационных войсках исправную работу радиотехнического оборудования. После сообщения об атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года Е.М.Каменев, имея звание инженера-майора и шесть правительственных наград (в т.ч. три ордена «Отечественной войны»), взял в части отпуск и поехал в Москву, где ему удалось разыскать Кикоина. После встречи и беседы Кикоин принял Каменева в свой отдел старшим научным сотрудником, а в 1947 году назначил начальником сектора, разрабатывающего приборы для диффузионного оборудования. 

В декабре 1951 года за разработку и промышленное освоение производства урана-235 методом газовой диффузии большая группа ученых и инженеров была удостоена высоких правительственных наград. Е.М.Каменев стал лауреатом Сталинской премия второй степени и получил орден «Трудового Красного знамени». Научному руководителю проблемы Кикоину и академику Соболеву присвоены звания лауреата Сталинской премии первой степени и Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот».

Под руководством Каменева разрабатывались оригинальные приборы, необходимые для контроля и регулирования технологического процесса диффузионного завода, а, впоследствии, и для центрифужного оборудования. Нежелание защищать диссертацию он объяснял тем, что не может тратить время на написание ненужных бумаг /35,с.207; 36,с.193/.Тем не менее, Каменев обладал широким кругозором и научной эрудицией и многие окружающие воспринимали его как остепененного ученого. Аспирант Суэтин ни на йоту не сомневался, что Кикоин направил его для проведения экспериментальных исследований центрифужного метода к кандидату физико-математических наук /30/. Гернот Циппе, общавшийся с Каменевым во время его редких приездов в Ленинград, также считал его кандидатом наук. Кстати, самого Циппе по жизни тоже величали доктором, однако пока не удалось выяснить, когда и на какую тему он защитил докторскую диссертацию. Как и Каменев, Циппе в студенчестве увлекался летным делом и за первый полет на планере 15 июня 1938 получил серебряный значок №771 Международного клуба планеристов. Циппе высоко оценил теоретические знания Каменева и даже предположил, что тот может стать научным руководителем центрифужного проекта в ОКБ ЛКЗ вместо Штеенбека после отъезда немецких специалистов. /7, с.45/.

После испытаний центрифуги Ланге и знакомства с конструкцией трехметровой центрифуги Штеенбека в секторе Каменева в середине 1952 года начались эксперименты с центрифугой собственной конструкции. Горизонтальную центрифугу Ланге Каменев поставил «на попа», а вертикальный гибкий ротор Штеенбека укоротил до размеров центрифуги Ланге, придав ему жесткость. В феврале 1953 года во время визита в Ленинград Каменев сообщил работникам ОКБ, что он в Москве работает с ротором из алюминиевого сплава В-95 длиной 50 см диаметром 10 см и толщиной стенки 1 мм, вращающимся со скоростью 320 м/с /37/.

От центрифуги Штеенбека Каменев заимствовал принцип волчка на игольчатой опоре, но с оригинальным расположением точки опоры - выше центра тяжести ротора. Игла крепилась в центре верхней крышки внутри полости ротора, а опорная пластинка располагалась горизонтально на верху неподвижной стойки с трубками, по которым снизу осуществлялись ввод питания и вывод продуктов. Первая центрифуга Каменева скорее напоминала не волчок, а шляпу (или тарелку), которую жонглеры в цирке вращают на тросточке. Статор электропривода центрифуги Каменева располагался, как и у Штеенбека, вокруг корпуса центрифуги. Молекулярное уплотнение и верхний магнит отсутствовали. Точка опоры выше центра тяжести обеспечивала устойчивое положение ротора без магнита. Сохранились воспоминания Геннадия Васильевича Ремина, участника разработки центрифуг в ОПТК с 1952 года, который оказался случайным свидетелем посещения Штеенбеком лаборатории по приглашению Каменева. Штеенбек остановился около центрифуги и сказал: «Господин Каменев, Вашу машину надо перевернуть! Вверху поставить магнит и молекулярное уплотнение». В конце 1953 года у Каменева появился вариант центрифуги с нижней точкой опоры, на которой начались эксперименты с использованием инертной модельной смеси (фреон + элегаз). К этому времени большая часть экспериментальных данных была получена на образце с верхней точкой опоры. В принципе условия вращения газа в обоих вариантах были одинаковы, но при переходе от инертных газов к гексафториду урана для центрифуги с верхней точкой опоры потребовалось бы специальное техническое решение, чтобы изолировать узел смазки верхней опоры от агрессивной среды.

Неизвестно, проверял ли Каменев идею Кикоина об использовании круглого неподвижного диска для вывода продуктов из ротора. По воспоминаниям Ремина отборник в первой центрифуге Каменева был сделан в форме крыла самолета,в котором неподвижная трубка Пито на кромке крыла была направлена навстречу вращающемуся потоку газа. В предыдущей части уже упоминалось об отрицательном отзыве сотрудника ОПТКБ.С. Чистова по заявке на изобретение ОКБ ЛКЗ «Принцип отбора продукта в центробежном методе разделения специальными  трубками». Судя по этому отзыву, в сентябре 1953 года отборник, испытываемый в ОПТК, еще не обеспечивал требуемый напор и расход газа. Можно предположить, что в отличие от серповидных трубок, предложенных ОКБ, самолетное крыло при сверхзвуковом обтекании газом оказывалось в зоне собственных завихрений.

Оценивать технико-экономическую эффективность центрифуги для разделения изотопов урана, основываясь на данных, полученных на модельной смеси с большой разностью молекулярных масс (фреон + элегаз), можно было только весьма ориентировочно. Уверенности в преимуществах короткой центрифуги перед длинной у сотрудников ОПТК к лету 1953 года не было. Об этом свидетельствует письмо, подписанное  Миллионщиковым, Каменевым и Смородинским 01.06.1953, в котором сотрудники ОПТК поддержали предложение ОКБ ЛКЗ от 20.04.1953 о форсировании работ по коротким роторам и разработке методов связи центрифуг по газовой фазе вместо конденсации и испарения. Однако, по мнению авторов письма, разработку центрифуг с длинными роторами не следует останавливать до получения достаточно надежных данных при испытаниях на гексафториде урана /8, с.135/.

Информация о каких-либо заявках, поданных на изобретения сотрудниками ОПТК, отсутствует. Либо Каменев не выявил достойных технических решений, либо, как и в случае с диссертацией, не захотел тратить время на написание лишних бумаг. Возможно, какие-то тайны о творчестве Каменева пока остаются закрытыми в архивах Курчатовского института.

3.7. От скепсиса к научному руководству

По крайней мере до конца 1953 года И.К.Кикоин не верил в возможность применения центрифужного метода для промышленного разделения изотопов урана. Об этом говорят в своих воспоминаниях А.Г.Плоткина, П.Е.Суэтин и В.И.Сергеев /37, 30, 14/. О причинах скептического отношения Кикоина вряд ли мы узнаем точно, но можно предположить, что оснований для этого могло быть несколько.

Во-первых, из разведданных Кикоин знал, что в Манхеттенском проекте от центрифуг отказались в пользу газовой диффузии. Из секретных документов, изъятых в 1945 году из сейфа Физического института Кайзера Вильгельма в Берлине, было известно, что центрифужный проект в Германии не продвинулся дальше лабораторной стадии. Наконец, из памяти Кикоина еще не стерлись отрицательные эмоции от личного знакомства с центрифугой Ланге, подтвержденные выводами созданной в ОПТК комиссии.

Во-вторых, после периода колоссальных нагрузок и нервного напряжения, связанных с проблемами первого газодиффузионного завода на Урале, в декабре 1951 года были получены заслуженные высокие награды, и сработал эффект «освободившегося мозга». По воспоминаниям супруги Кикоина/38,с.86/, в 1952 году у Исаака Константиновича было очень серьезное обострение туберкулеза. Он несколько месяцев лечился в подмосковном санатории имени Герцена, где его лечили циклосерином. Этот антибиотик сильно действовал на нервную систему, пациент становился раздражительным, остро реагировал на пустяки, повышал голос по любому поводу. Кикоинв этом состоянии даже отказался от предложения Курчатова заняться исследованиями по термоядерному синтезу. К счастью, крепкий организм справился с болезнью, и Кикоин снова включился в свой привычный 12—14 часовой рабочий день.

В-третьих, в утвержденном Правительством плане на 1952-1953 год/12, т.2, кн.5, с.,449/Кикоин отвечал за выполнение семи важных направлений, связанных с совершенствованием диффузионного оборудования и созданием новых разделительных мощностейв Сибири и на Урале.9 января 1953 года Распоряжением СМ СССР /12,т.2,кн.5,с.503 / Кикоинбыл утвержден научным руководителем комбината № 816 (сейчас СХК, г. Северск), где пуск первой очереди завода разделения изотопов должен был состояться в июле 1953 года. Новые обязанности потребовали от научного руководителя нескольких командировок в Сибирь для ознакомления с новым объектом и присутствия при пуске завода. Для поездок Кикоин пользовался специальным вагоном, выделенным для руководителей атомной отрасли, который железнодорожники прицепляли к скорому поезду до Томска. Дорога в один конец занимала около трех суток, и он в этот период часто отсутствовал в Москве.

Исследования центрифуг в секторе Каменева проводились по внутренним планам ОПТК. В условиях дефицита времени, колоссальной нагрузки и ответственности за выполнение правительственных распоряжений, Кикоин считал центрифужные «игрушки» второстепенным делом. Кикоин не всегда одобрял действия Каменева, и иногда не отпускал его в командировку, и Каменев, ради идеи,ездил в Ленинград за свой счет /14,с.16/. Пока у Кикоина не было убедительных доказательств о преимуществах нового метода, он относился к центрифугам со снисхождением или, возможно, даже с легким раздражением.

26 июля 1953 года завод разделения изотопов Д-7 под Томском был успешно пущен и с 7 августа начал выдавать продукцию. Опыт научного руководителя, полученный при трудном пуске первого завода на Урале в 1948 – 1949 годах, помог избежать серьезных ошибок. В октябре 1953 года Кикоин был избран действительным членом Академии наук СССР.К осени 1953 года, освободившись от части нагрузок, академик создал комиссию из начальников смежных секторов ОПТК В.С.Обухова, И.В.Савельева и Д.Л.Симоненко для оценки хода работ по центрифугам в секторе Е.М.Каменева. Комиссия отметила существенный шаг вперед в исследованиях центрифуги, оснащенной молекулярным уплотнением и неподвижными отборниками, обеспечивающими требуемый расход газа при соединении центрифуг в каскад. Комиссия рекомендовала продолжить исследования, определиться с окончательным выбором конструкции центрифуги и провести на ней эксперименты с гексафторидом урана, чтобы получить данные для сравнения эффективности центрифужного метода с диффузионным.

Заместитель Председателя СМ СССР и одновременно Министр среднего машиностроения В.А.Малышев пригласил на должность начальника Главного управления химического оборудования (ГУХО) Бориса Глебовича Музрукова, до этого работавшего директором Комбината № 817 (сейчас ПО «Маяк» г. Озёрск). Музруков приступил к исполнению обязанностей на новой должности после его утверждения 9 ноября 1953 Президиумом ЦК КПСС. Одним из первых шагов нового начальника ГУХО было проведение совещания по рассмотрению работ по центрифужному методу разделения изотопов урана. Музруков стремился восполнить свои знания в этой области, которыми обладал А.Д.Зверев, работавший главным инженером ГУХО до перевода Музрукова в Саров в 1955 году. В совещании, прошедшем в ЛИПАН 24-25 декабря 1953 года, участвовали представители ОКБ ЛКЗ, проектного института ГСПИ-11и министерства. Участница совещания Плоткина вспоминает, что Каменев продемонстрировал присутствующим на совещании макет своей центрифуги в разрезе, а Штеенбек в своем выступлении «одобрил направление жестких центрифуг и поблагодарил Каменева за то, что тот в своем докладе не забыл упомянуть об использовании его разработок» /37/.

В статье Плоткиной, которая писалась через четыре десятка лет после описываемых событий, есть неточности. В частности, на чертеже длиннороторной центрифуги Штеенбека показаны верхний магнитный подшипник и неподвижный отборник тяжелой фракции, которые в действительности появились только в коротких центрифугах ОКБ и ЛИПАН. Малоинформативным представлено также выступление Штеенбека, который, находясь в состоянии депрессии по поводу обнаруженной катаракты, приехал на совещание, чтобы поблагодарить Каменева.

Совещание приняло решение о перспективности направления жестких центрифуг и о необходимости объединения усилий ОКБ ЛКЗ и ЛИПАН. После того, как Каменев поставил свой ротор «с головы на ногу», принципиальные схемы центрифуг ОКБ ЛКЗ и ЛИПАН стали одинаковыми и отличались только некоторыми конструктивными деталями. По итогам совещания на имя В.А. Малышева было подготовлено письмо, подписанное Б.Г.Музруковым, И.К.Кикоиным и Н.М.Синевым, в котором предложено научное руководство разработкой центрифуг осуществлять ЛИПАН и подготовить проект постановления СМ СССР о дальнейшем развитии работ. Это было первое свидетельство эволюции точки зрения академика Кикоина в отношении будущего центрифуг.

В книге В.И.Сергеева утверждается, что академик Кикоин был назначен научным руководителем проблемы по газоцентрифужному методу только с конца 1954 года. Документ о назначении Кикоина пока не выявлен и точная дата неизвестна. Однако, уже 3 марта 1954 года Министерство среднего машиностроения издает приказ об организации в ЦЗЛ УЭХК исследовательских и экспериментальных работ по центробежному методу разделения изотопов. Вряд ли решение о привлечении к работам уральской «научной дружины», помогавшей Кикоину решать проблемы диффузионного завода, обошлось без учета мнения академика. Лабораторию газовых центрифуг, созданную приказом директора комбината3 мая 1954 года, возглавил П.А.Халилеев, работавший с Кикоиным еще в Свердловске /39/.

В письме В.А.Малышева Председателю СМ СССР Г.М.Маленкову от 28 мая 1954 года обосновывается отстранение немецких специалистов от работ по центрифуге. В письме говорится, что коллектив ученых под руководством академика Кикоина может ответить на все вопросы промышленного использования центробежного метода без доктора Штеенбека. Малышев представил проект решения СМ СССР, согласно которому научное руководство разработкой метода центрифугирования предоставлено академику Кикоину /8, с.137/. Таким образом, де факто научным руководителем Кикоин стал весной 1954 года, а не «с конца 1954 года».

Г.М.Маленков 31 июля 1954 года подписал Распоряжение СМ СССР № 8372-рс, по которому численность работников ОКБ Кировского завода увеличивалась на 40 человек, ЛИПАН – на 30 человек /40/. Распоряжение обязывало семь союзных министерств обеспечивать соответствующими материалами и комплектующими разработку и испытания промышленных образцов центрифуг в ОКБ ЛКЗ, ЛИПАН и Уральской базе технического снабжения Главгорстроя СССР – так тогда назывался УЭХК. Так началось освоение центрифужной технологии  для промышленного разделения изотопов урана под научным руководством академика Кикоина.

 

Литература (дополнение к 3-й части)

20. William L. Laurence, Vast Power Source in Atomic Energy Opened by Science // New York Times, May 5, 1940.

21. Лоуренс У., Люди и атомы // М.: Атомиздат, 1966, 296с.

22. Вернадский В.И., Изотопы и живое вещество // Докл. АН СССР. А.- 1926. Дек.— С. 215—218.

23. Хлопин В.Г., Пасвик-Хлопина М.А., Определение атомного веса калия, выделенного из гороха // Изв.АН СССР. VII серия. ОМЕН, 1932, выпуск 3, 381-390.

24. Яковлев К.П. К вопросу о разделении изотопов // ЖЭТФ, 1930. Т. 1. Вып. 1, с. 27-38.

25. Фриш Э.С. К методике обогащения водорода тяжелым изотопом / Э.С. Фриш, В.И. Черняев // Докл.АН СССР. 1934. Том III. № 4, с.

26. Коваленко В.С., Одержання перших у СРСР зразківважкої води в лабораторії О. І. Бродського / В.С Коваленко, В.Ф. Варгалюк, Н.В. Стець // ВісникДніпропетровськогоуніверситету. Серіяхімія 23 (2015), 1, 71–77.

27. Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка  и Кремль 1930-1950 годы //М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1998 г 288 с.  http://militera.lib.ru/memo/russian/sudoplatov_pa/07.html

28. Hans Martin und Werner Kuhn. MultiplikationsverfahrenzurTrennung von Gasgemischen, insbesonderebeiAnwendung von Schwerefeldern // Zeitschrift f. physikal. Chemie. (A.) Bd 189, H. 4/5, 1941, 219-316

29. Симоненко Д. Л. Краткое описание первых экспериментальных работ по разделению изотопов урана в СССР (1942-1948 гг.) // История советского атомного проекта. Ред. В.П.Визгин, Вып.1 М.: «Янус-К», 1998. С.135-185.

30. Суетин П.Е., У истоков атомной проблемы. Как начинался уральский физтех // Изв.УрГУ, № 12, 1999. –С.83-100.

31. Харитон Ю.Б. К вопросу о разделении газов центрифугированием // ЖТФ 7 (14), 1476 (1937).

32. Соболев С.Л. Об одной новой задаче математической физики.// Изв. АН СССР, сер.матем., 1954, т. 18, №1, С.3-50.

33. Соболев С.Л. О движении симметричного волчка с полостью, наполненной жидкостью.// Ж. прикл. мех.итехн. физ., 1960, №3, с. 20-55.

34. Сазыкин А.А. Академик И.К. Кикоин // сб. докл. XII Междун. науч. конференции "Физ.-хим. процессы при селекции атомов и молекул и в лазер., плазм.инанотехнологиях", Звенигород, 31 марта - 4 апреля 2008 г.

35. Каменева А.Д., Симоненко О.Д. «Нет времени на диссертацию, когда надо обгонять Америку»: жизненный путь Е.М.Каменева // История советского атомного проекта. Ред. В.П.Визгин. Вып.1, М.: «Янус-К», 1998, с.207-214.

36. Савельев И.В. О годах работы в «лаборатории  №2» (1945-1955) // История советского атом.проекта. Ред. В.П.Визгин. Вып.1, М.: «Янус-К», 1998, С.186-195

37. Плоткина А.Г. Разработка и усовершенствование центрифужного метода разделения изотопов урана в России // Бюлл.. центра обществ.инф-ии по ат. энергии, 1996. – № 6. – С. 50-53.

38. Тюшевская В.Н. И.К.Кикоин – страницы жизни. // М., ИздАт, 1995. – 120 с.

39. Козин В.К. УЭХК в датах и фактах. Хронологический справочник (1947 – 2008) / В.К. Козин, Д.В. Власов, М.В. Сидорина //2-е издание ОАО «УЭХК», 2009 – 279 с.

40. Распоряжение СМ СССР № 8372-рс от 31.07.54. О разработке и изготовлении центрифуг // Архив Президента РФ, Фонд 93 (Создание ядерного оружия в СССР).

 

 
Связанные ссылки
· Больше про Время и судьбы
· Новость от Proatom


Самая читаемая статья: Время и судьбы:
О.Пеньковский - «шпион века» или «подстава» КГБ?

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 4.92
Ответов: 14


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 3 Комментарии | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Re: Газовые центрифуги для разделения изотопов. История создания в СССР. Часть 3. (Всего: 0)
от Гость на 17/03/2019
Автор - находка для сайта. Продолжайте в том же духе!


[ Ответить на это ]


Re: Газовые центрифуги для разделения изотопов. История создания в СССР. Часть 3. (Всего: 0)
от Гость на 17/03/2019
Это случилось в апреле 1943 года в Уфе на авиамоторном заводе №26, куда Кикоин по заданию Курчатова прибыл для участия в испытаниях изготовленной центрифуги конструкции Фрица Ланге.
=============================
Видимо, опечатка в дате


[
Ответить на это ]


Re: Газовые центрифуги для разделения изотопов. История создания в СССР. Часть 3. (Всего: 0)
от Гость на 17/03/2019
В дате опечатки нет. Очепятка есть в написании правильно работающей ссылки на отчет о командировке Кикоина от 17.05.1943 (в начале 3-го абзаца раздела 3.2).
Напечатано по невнимательности автора: /12,т.2,кн.1,с.341/; следует читать: /12,т.1,кн.1,с.341/.
Из текста документа № 164а "Отчет заведующего сектором Лаборатории № 2 И.К.Кикоина И.В.Курчатову о результатах командировки в Уфу и Свердловск и состоянии работ по центрифуге и диффузионной установке" от 17 мая 1943 г.
"Выехал из Москвы 21 апреля с.г., прибыл в г. Уфу 24-го. 25-го был в Академии наук УССР и в тот же день прибыл на завод № 26 к директору завода т. Баландину, которому предъявил письмо заместителя председателя СНК СССР т. М.Г.Первухина.
Тогда же отправился в цех 16а (ремонтный цех), где изготовляется центробежная машина...27-го начали испытания машины..."
следует, что 25 апреля 1943 года Кикоин центрифугу увидел в цехе, ее испытания начались 27.04.1943! Г.С.


[
Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.07 секунды
Рейтинг@Mail.ru